Неожиданный прыжок в сказку

Именно так можно назвать то моё состояние, когда я вдруг из своей тяжкой и невесёлой по причине плохой успеваемости жизни в 4 школе, вдруг оказался с мамой в совершенно новом для меня мире и в прямом и в переносном смысле! А дело в том, что маму мою, работавшую в находившейся напротив нашей школы воинской части, где командиром полка был замечательный и до сих пор здравствующий человек – полковник Криворученко С.И., направили работать в штаб Южной группы Советских войск, прямо в стольный град венгров – Будапешт. Это обстоятельство очень меня огорчало, потому что я очень любил свою маму, всегда был с ней, и долгое расставание 11-летнему маменькиному сынку переносить было очень тяжело. Жить с бабушкой и дедушкой было, конечно, неплохо, но и тут были свои сложности: учился я так себе, меня часто ругали и наказывали. Правда, улучшения успехов от этого почему-то не наступало. И вот – такое!!!

Много позже, когда я уже сам служил в Советской армии и был в длительной командировке в Монголии, я ещё раз попробовал понять, разузнать: можно ли привезти своего ребёнка по месту работы вольнонаёмному работнику? Нет, приказ Министра обороны ясно разъяснял, что нельзя. Или что-то около этого; во всяком случае никогда и никто из вольнонаёмных работников не привозил за границу своих детей. Я в Будапештской средней школе №50 ЮГВ был такой единственный. Только сейчас, когда давно нет мамы, я могу частично оценить подвиг моей мамы, КОТОРАЯ СМОГЛА… Какими способами, средствами… я могу только догадываться. Но – догадаться, конечно, можно, можно. Ведь все – люди. И начальники – тоже были людьми. А мама моя тогда была такая молоденькая, хорошенькая незамужняя женщина… Только посмотреть на её фотографию тех лет…

Мама мне обеспечила чудо в течении 2 лет, которое невозможно забыть никогда! Я жил в школьном интернате для детей военных с периферийных гарнизонов, с мамой мы виделись постоянно и ежедневно. Она при этом проживала в общежитии для вольнонаёмных работников; женщин там было много, большинство из них были и надолго остались мамиными подругами. Я, конечно же, часто у неё бывал, а на выходные просто жил у неё в комнате – и всё было нормально и замечательно. Разумеется, появились новые друзья - приятели и у меня – например, Боря Кирин из Наро-Фоминска, папа которого был майором — танкистом. Были и другие, близкие друзья — приятели: Гена Глотов, Юра Иванов, отцы которых были большими начальниками, служили и проживали непосредственно в городке штаба ЮГВ. Вот с ними-то мы и бывали в свободные времена, которых было немало, где нашим душам было угодно — выход из расположения городка для детей был свободным. А ведь только гораздо позже я понял, что со времени весьма кровавых событий 1956 года прошло всего-то пять лет! И — такая свобода для детей! А нами, разумеется, это воспринималось как должное! Ещё бы — казалось, что всё можно, ведь контроля-то не было, значит... можно и курнуть, например. Сорвать сливы, например, которые росли прямо на улицах нашего тихого и красивого района Матьяшфёльд. Укоризненные взгляды пожилых венгров нас, почему-то, не останавливали, а ведь ТАКОЕ у них было не принято...

Много интересного вспоминается в связи в пребыванием в Венгрии — и с мамой и, в основном, без неё — когда мы самостоятельно «вырывались на свободу», например, во время праздников, выходных, когда мама была чем-то занята или была в отъезде. Нередко «тусовались» у кого-нибудь из вышеперечисленных, когда родителей не было дома — тут уже начали и вино пробовать и даже коньяк. «На Мадьярию!» - означало выезд куда-нибудь погулять по прекрасному Будапешту. Это означало сесть на городской автобус номер, кажется, 46 - и вперёд! Очень хорошо запомнился один из таких походов с Борей Кириным: приехали в центр, идём по проспекту Ракоши. Подходим к Дунаю и идём по мосту Эржебет. Замечаем, что буксиры — один, по-моему спереди, а другой сзади, ведут целый караван барж против течения. Но самое интересное было то, что флаги на них были наши, красные! Почему-то мы так обрадовались этому факту, что помчались на середину моста, чтобы что-то хорошее крикнуть человеку, стоящему на крыле мостика буксира. Даже не сообразили что именно, но что-то приветственное успели проорать этому мужику, помахали ему руками, радостные... Он, конечно, был очень удивлён, что-то в ответ успел нам крикнуть с улыбкой, и... скрылся под мостом. Как же мы с Борькой были собой довольны! Мы, вроде как, к Родине прикоснулись, что ли тогда?... Мама меня, вообще-то, похвалила потом за этот «маленький подвиг»... В другой раз, уже плохо помню с кем из ребят, по пути домой, забрели к какому-то большому сооружению, который оказался полным народу... стадионом! Шёл матч, играли в малоизвестную мне тогда игру — футбол. Нас пропустили посмотреть, мы смотрели на орущих мадьяр, пока они не показали нам, русским пацанам, куда надо смотреть на футболе. Вот с того момента я и понял, что это прекрасная, напоминающая бои гладиаторов игра, только без оружия. Впрочем, судьбе было угодно, чтобы с футболом я соприкоснулся в Будапеште ещё раз, уже кажется в 1963 году. Какие-то мамины сослуживцы — военные меня взяли с собой на международный матч Венгрия — Югославия, да ещё на «Непштадион» - главную футбольную арену Венгрии! Теперь, кстати, этот стадион по праву носит имя Лайоша Пушкаша — одного из величайших «звёзд» мирового и венгерского футбола. Воистину в Венгрии это была ещё одна «религия», ростки которой обосновались в моей душе, как выясняется, навечно...

Теперь кратко про мои «громкие успехи» в изучении наук: скажу так— моя подготовка была, как оказалась для нормальной советской школы №50, просто... никакой! Первая же четверть закончилась... с двумя двойками по каким-то основным предметам, в общем маме было от чего схватиться за голову. Я, помнится, тоже как-то переживал, но не знал что делать. И тут за меня взялись тамошние учителя! Конечно, туда подбирались наиболее квалифицированные преподаватели, это ясно. Теперь. А тогда я просто был удивлён, что за меня так «взялись» моя классная руководительница - Алевтина Васильевна Гордеева, её муж — Леонид Дмитриевич, учивший нас химии ( и ведь научил же меня предмету как надо!), и, в особенности, наша физичка Клара Николаевна Нечаева — это вообще был человек замечательный. Она всех любила, во-первых, это было ясно и понятно — с ней мы объездили почти всю Венгрию на автобусе, были в горах Матра, в древней столице Эстергоме, множество раз в Будапештских бассейнах зимой... А специалист она была — вообще! Короче говоря, и по физике и по всей математике я все свои хвосты «обрубил» и выглядел в 8 классе не хуже других. А как она мне всё это «вбивала» в голову... Её, всех этих своих учителей в ЮГВ я никогда не забывал, поскольку очень многим им обязан; в последствии в Феодосии я без особого труда не слишком плохо закончил свою 10-ю школу, а Гордеевы и К.Н. Нечаева ещё не раз были мной посещаемы в Ленинграде

Лелеко Сергей Вячеславович, выпускник средней школы N 10 г.Феодосии 1967 года